Некоторые яркие события и моменты, которые происходили на РРС за два года (1970-1972) изложены в виде коротких рассказов приблизительно в хронологической последовательности.
Отбить говно - два раза!
Кто первый раз прилетает на Север, обращает внимание на одну странность.
Все сортиры расположены на пьедесталах. Маленький домик установлен на большом ящике высотой два метра, сбоку в ящике дверь. Такая конструкция использовалась и у нас. На фото 4 это хорошо просматривается. На лютом холоде, когда человек какает в дырку, то говно намерзает и растёт в верх как сталактит. Затем доходит до самой дырки. Поэтому и сделана дверь, что бы зайти и разбить эти свечи. Человек стремиться как можно быстрее закончить этот процесс, но не у всех он сразу получается - некоторым надо подумать. Поэтому северные места и называют не "зона вечной мерзлоты", а "зона вечного недосерания". Эта проблема очень серьёзная. Когда не был введён в эксплуатацию туалет в общежитии, я прибегал после быстрой процедуры, и с жалостью смотрел на своего соседа Лёву - он готовился долго и говорил «жду напора». Потом дождавшись, стремглав взлетал по обмёрзшей лестнице и сидел довольно долго, прибегал - на глазах стояли слёзы. Слава богу - получилось!
Естественно, процедура содержания сортира в порядке требовала обслуживания. На разводе для провинившихся солдат вместо традиционного: «Два наряда вне очереди», следовал приказ: «Отбить говно - два раза!». Виновник должен был зайти в ящик и ломом разбить сталактиты один раз, а потом через некоторое время ещё раз.
Наличие тёплого туалета вызывало дикое восхищение. Когда к нам прилетел санитарный рейс из Чокурдаха, то я сам слышал как врачиха, которая проработала на Севере десять лет, звонила по нашему телефону в больницу и восхищалась: « Девочки, у них такое чудо - теплый туалет!»
Дежурный по кухне
В начале по прибытию, мы все питались в общей солдатской столовой. Но хотелось пожрать по человечески. Инициатором явилась жена командира Татьяна. И мы ей все были благодарны. «Ребята, вы получаете северный паёк - можно обожраться, давайте по очереди готовить обед, я вас научу, как это делать». И процесс пошёл. По графику мы готовили обед, мыли кухню, посуду, сначала в присутствии Татьяны, затем самостоятельно. Наконец стало получатся неплохо. Все были довольны. Навыки по приготовлению обедов мне лично пригодились в дальнейшем.
Весной бичи убили медведя, я поехал в бичевню на Шангину (фото 13). Бич это не бомж, а бывший интеллигентный человек (БИЧ). Бичи живут в тайге, на реках и средства к проживанию добывают своим трудом. В тундре нет леса, у нас на площадке под сопками растут лиственницы до 6-10 метров. Бичи заготавливают лес, стаскивают в кучи, вяжут в плоты и летом по чёрной воде сплавляю к устью Индигирки или в Чокурдах. Для того, что бы связать лес в плоты, эти кучи леса необходимо притащить на берег реки. Нужны трактора, поэтому бичи и кучкуются возле площадок, что бы можно было попросить трактор. Мы им давали трактор на месяц, они давали нам рыбу, чаще всего омуль или чир, в среднем одну тонну в год. Поэтому у нас всегда была хорошая рыба. В районе площадки от 6 до 10 км у нас располагалось четыре компании бичей. В каждой бичевне – избушке их проживало два или три человека. Слева от причала около километра вверх по Индигирке стояло две бичевни, другая между площадкой и причалом, ещё одна на Шангине в месте впадения в Индигирку. Молодого медведя убили бичи на Шангине. Приехал к ним, зашёл в бичевню. Сидят трое кружком, варят медвежатину. Дали кусок варённой медвежатины - мне показалась вкусной. Положили мне в мешок около пуда медвежатины. Приехал домой, надо готовить. Все наши собрались на кухню, никто не пробовал медвежатину. Я начал готовить, тщательно отбил смачные куски от лопатка, бросил в электро - сковородку. По кухне и по всему общежитию пошёл смрад - воняло собакой и мочой. Мясо было готово. Все отказались его есть. Мы с Лёвой ради принципа, слопали по куску, было противно. Утром я снова отправился к бичам, узнать в чём дело. Всё оказалось просто. Весной у медведя гон, он воняет мочой. Мясо есть невозможно, поэтому его долго варят в сухом луке, это мясо мне и давали. Осенью мы брали у этих же бичей медвежатину, жарили просто на костре как шашлык, был нормальный приятный вкус.
Все растительные продукты на площадке после начала эксплуатации были или в сухом или в консервированном виде. Сухой картофель, сухой лук, морковь и т.д.
В первую навигацию, летом 1971 года, нам доставили нормальный картофель и лук. По нормам необходимо было давать четверть головки лука на человека. Старики сжирали всё, молодым солдатам не доставалось. И всё время лука не хватало, просто отвыкли от свежих овощей. Возник ажиотаж и жалобы. Командир дал команду: «Ставьте ящик в столовую без всяких ограничений!» Все офицеры возмутились: «Сожрут весь годовой запас!» Последовал повторный приказ: «Ставьте!». Первый ящик слопали в один день, второй то же в один, третий ели неделю, четвёртый месяц. Потом лук спокойно стоял в столовой. Я был поражён прозорливостью Черникова. Он так же дальше в период службы часто принимал нестандартные грамотные решения.
На праздниках традиционно мы жарили куропаток и делали строганину чаще из нельмы или чира.
Охота и рыбалка
Все коллеги по службе на севере отмечают уникальность природы и её чистоту. Я уже не говорю про северное сияние. Его мощь и холодную красоту трудно описать. Что бы дать оценку нужно просто наблюдать несколько часов подряд.
Действительно, в те далёкие времена природа была чистой. Сейчас, если смотреть телевизор, то почти всё засрали даже там. Вся тундра покрыта следами гусениц вездеходов. Сорок лет назад на нашей площадке было по другому. На каждом озере, как правило, жило одна - две пары лебедей. На одном из маленьких озёр, оно на снимке помечено крестиком, жила колония розовых чаек. Эти чайки в мире водились в двух местах на Колыме и на Индигирке. Занесены в Красную книгу. Я их видел у нас, и как ни странно на свалке в п. Чокурдахе. Вдоль Шангиной и самой Индигирке попадались бурые медведи. Якуты на медведей не охотились. Раненый медведь, не убегает сразу, а идёт на охотника. Их били только бичи. Мы охотились на птиц и лосей.
Сделаю небольшие отступления. В институте у меня был спортивный разряд по стрельбе из малокалиберной винтовки. На сборах при выполнении упражнения «скорострельная стрельба из пистолета», стреляли из ТТ, я занял первое место и получил благодарность, которая была занесена в моё личное дело. Так что стрелять я умел. При стрельбе по мишеням на площадке из АК у меня были самые высокие показатели. Командир сказал: «С автоматом на лосей будет охотиться один человек - Митин. Два автомата выдавать не буду».
Первая охота закончилась неудачей. На больших озёрах, после того как они замерзали, изо льда торчала вдоль берегов трава типа хвощ. Высота этой травы достигала полутора метров. Эту траву любили есть лоси и шли они группами по три-пять штук. На белом снегу озёр их тёмные фигуры отчётливо выделялись и их появление можно было заметить за шесть-десять километров. В этот раз так и произошло. На белом снегу шла группа лосей. ГТТ не работал. Меня сопровождал старый северный охотник Омельченко. Сначала шли на лыжах, потом я зашёл пешком таким образом, что бы ветер был в мою сторону и пошёл на сближение. Подкравшись на сто метров, установил планку прицела, взял на мушку, спустил курок. Щелчок - выстрела нет, передёрнул затвор снова щелчёк - выстрела нет. Лось убежал. Омельченко осмотрел автомат: «В такой мороз автомат не должен иметь смазку, он должен быть сухим. Лось боится человека, а техники нет и подпустит на ГТТ на более близкое расстояние». Этот автомат я вымыл кипятком протёр бензином . В следующий раз когда появились лоси, выехали на ГТТ. Вышли на выстрел, стрелял с верхнего люка на ходу. Это было просто убийство, а не охота. Таким образом, за два года было убито восемь лосей.
Основная охота - это утки и куропатки. Зимой, когда куропатки летят на сопку, нужно не лениться. Рекорд на нашей площадки поставила Татьяна - она убила за две зимы 117 куропаток, я лично бил штук 20 за сезон. Про охоту и природу можно долго рассказывать.
Все офицеры были родом из центральных областей России, рыбу настоящую видели только в магазине. Прибыли на площадку в октябре, когда все реки были подо льдом. Весной на Шангине до начала ледохода на каждом развороте образовались промоины. В эти промоины вышли щуки и лежали как крокодилы с торчащими спинами, каждая по метру и более. Им было лет по сто. Ничего не понимая, с выпученными глазами, мы начали их стрелять и вытаскивать на берег. Набили сдуру двенадцать штук. Срезали мясо со спины и сделали котлеты - есть было невозможно. Всех щук выбросили собакам. Собаки их не ели. Бичи и якуты долго смеялись над нами. Молодые лейтенанты хотели кушать столетних.
Рыбу я ловить не любил. Хотите - верьте, хотите - нет. В начале лета на Шангине идёт чебак размером с ладонь. Подошёл к Татьяне она сидела целый день на берегу и натаскала ведро. На ладони, на указательном пальце она набила мозоли, которые лопнули. Самое большое количество рыбы в сети я видел у бича: по первому льду он вытащил сеть с ряпушкой, там было 109 шт.
Похороны бича
Среди наших бичей был Максим Семёнов, в отличие от всех жил один в отремонтированном КУНГе, располагался ближе всех к площадке. Он кроме леса подрабатывал ещё и на стройке. Как и все бичи, он пил систематически. В один из этих запоев КУНГ загорелся и Максиь сгорел. Прилетел на вертолёте участковый, составил акт. Бич перегорел пополам. Голова как новая, ноги тоже, а серёдки не было. Участковый попросил командира: «Зачем мне таскать его туда-сюда, похороните где-нибудь». Командир согласился. Традиционно радисты считались белая кость, черная кость - мои бойцы. Поэтому белую работу делают белые люди, черную - чёрные. Поехали хоронить. В техническом здании взяли зелёный, обитый уголками и с двумя ручками ящик из под ЗИПа. Половинки бича завернули в простыни, сложили в ящик, получилось как раз в размер.Солдаты говорят, хороший был человек, давайте по человечески похороним. Предложили и осуществили. Выбрали на берегу Индигирки сопку, забрались на ГТТ на вершину, смастерили из лиственницы крест около семи метров. Перекладину стянули болтом. Начали копать могилу. В вечной мерзлоте копать сложно. Разожгли костёр - выкопали немного, снова разожгли - снова выкопали. Копание могилы длилось пять часов и глубина составила сантиметров десять выше крышки. Засыпали, поставили крест. На куске фанеры написали: «Здесь закончил свой путь в 47 лет интеллигентный человек Максим Семёнов»
С реки крест смотрелся впечатляюще. Некоторые теплоходы, проплывая гудели. Они наверное думали, что там лежит первопроходец Индигирки.
Погода позволяет. Первый пожар
Пожары на Севере зимой частое явление, топят печи на всю катушку. Мы пожаров всё время опасались и делали всё возможное для их предотвращения. Но многое зависело не от нас. Дизельная на РРС была спроектирована так, что никаким требованиям безопасности не отвечала. Пол из клёпаного алюминиевого листа, внутри мягкий утеплитель, который при розливе дизельного топлива, пропитывался им и становился просто опасный, удалить топливо из под пола практически становилось невозможно. Так мы и работали.
При сдаче объектов РРС в эксплуатацию произошёл забавный инцидент, который со временем интерпретировался по разному. Под Анадырем, сдаётся в эксплуатацию РРС, но до сдачи все работают по УКВ. Командир - лейтенант. Произошёл пожар - сгорела баня, а в бане пекарня и мука. Лейтенант звонит в Магадан своему начальнику, подполковнику: «Иван Иванович, баня сгорела и мука, что делать?» с Аляски наши друзья американцы вклиниваются в разговор: «Что баня сгорела - плохо, солдат мыть надо. Насчёт муки, договорись с начальством, вертолётом забросим!»
Вверх по Индигирке Сутуруоха (Белая Гора), там зимой произошёл пожар, погиб человек. Председатель сельсовета вызвал родственников с материка. Погода нелетная. Родственники застряли в аэропорту Якутска. Связь плохая. Сутуруоха звонит по УКВ и просит нас продублировать разговор. Родственники говорят, что опоздают на похороны, закрыт аэропорт. Председатель сельсовета якут успокаивает: «Не переживайте, как доберётесь так и закопаем, пока отнесём в сарай, погода позволяет, пусть полежит!» С тех пор на Алмазе появилась ещё одна поговорка: «Погода позволяет!» Когда мы говорили «ничего погода позволяет», то посторонние недоумевали, почему мы ржём.
После сдачи площадки в эксплуатацию мы столкнулись с проблемой запуска двигателей тракторов зимой. Антифриза нет, масла зимнего нет, бензина для пускачей нет.
Член стройбата
Стройбат, эта наша головная боль. Мало того, что сами солдаты урки, но и офицеры с приветом. Они располагались на причале, но их влияние на дисциплину наших солдат сказывалось, прежде всего в пьянстве. Мы вдохнули с облегчением, когда их всех летом увезли. Но до того, как они уехали были происшествия.
Весной, на первой профилактике, стройбат начал устранять недоделки на антенне. Как и все стройки в стране, объект был принят в эксплуатацию с недоделками. Один из солдат сорвался с внутренней стороны антенны и падал, хватаясь за перекладины, на самой нижней не удержался и упал с семиметровой высоты боком. Чудом остался жив - бушлат и снег смягчили удар. Два других стройбатовца привели его в комнату, где мы с Лёвой проживали, у нас крайняя комната после медпункта. Положили на Лёвину кровать. Было видно двойной перелом руки. Солдат вел себя очень мужественно, он ни разу не закричал и не застонал. Он молчал. Вызвали санитарный рейс. Вертолёт прилетел через три часа. В комнату вошёл хирург и две девицы в белых халатах. Хирург осмотрел солдата. «Двойной перелом и трещины рёбер», скомандовал:
- Давайте банку, пусть поссыт. Если крови нет, то ничего страшного, везём в Чокурдах. Если в моче кровь, то в Магадан.
Солдата поставили, я держал за здоровые плечи, хирург поддерживал сломанную руку. Сестра расстегнула брюки и достала член. Девицы переглянулись. Я взглянул. Член был не менее двадцати пяти сантиметров и толщиной чуть меньше моей руки.
- Писайте, писайте
Просила сестра. Она невольно теребила член. Солдат, несмотря на двойной перелом и сломанные рёбра, когда почувствовал, что молодая девица схватила его за член, разволновался. Член слегка увеличился в размерах. Лицо девицы стало пунцовым. Но боец видимо собрал всю силу воли, и моча полилась в банку. Она была чистой. Погрузились в вертолёт и улетели в Чокурдах.
Размер имеет значение. Солдата держали в больнице Чокурдаха два месяца (до дембеля). Он перепахал там весь медперсонал. Потом рождались легенды. Когда я появлялся в посёлке, то спрашивали:
- Правда у ваших солдат член по двадцать пять сантиметров?
Никто не спросил, правда, что солдат упал с двадцатиметровой высоты и остался жив. Только про размер. Я гордо отвечал:
- Двадцать семь!
Каждый раз, когда у меня спрашивали, я увеличивал параметры. Немеркнущая слава "Алмаза" пошла по посёлку.
Расстрел в лесу
После отъезда стройбата, нам показалось, что служба наладилась. Но не надолго...
Летним утром несколько человек не могли встать на построение, в КУНГах было наблёвано.
Откуда? Осмотрели всю площадку - ничего не нашли. Через три дня история повторилось снова.
Уже говорил ранее, бойцы на площадке условно сами делились на две группы. Одна более образованная это радисты, другая это , как правило, простые деревенские парни. Мои были из второй группы. Первые, когда выпивали им нужен был кураж: песни, музыка, все должны знать, что они гуляют. Мои потихоньку ставили бражку в одном из котлов отопления, после отбоя уходили в гараж, жарили рыбу , выпивали тихо мирно бражку и укладывались в пелёнки.
Далее рассказывает мой боец. Стройбат, покидая площадку, передал нашим бойцам самогонный аппарат, сваренный из бочки. Он находился в заброшенной бичевне в четырёх километрах от площадке в лесу. Бойцы сразу приступили к делу. Дело было летом, ночью светло как днём. После отбоя четверо направлялись в избушку и гнали до утра. Утром до построения, приносили в чайниках продукт. Нормальные люди оставляли до вечера, а после отбоя принимали. Но радисты этого не могли допустить - давай сейчас! Результаты известные.
Замполит выследил этих самогонщиков. Когда они сидели у аппарата и смотрели как капает, он ворвался в избушку, окна маленькие не выскочишь, только дверь. Достал пистолет и начал садить по аппарату пока не кончилась обойма. Все бойцы попадали и распластались на полу, пули над головой летели рикошетом. Слава Богу, никого не убил.
Командир с тех пор запретил выдавать пистолеты на руки, только на стрельбы. Утром на площадке говорили: «Замполит самогонный аппарат расстрелял!»
О жизни собачей
У каждого, кто ехал на Север в то время , было представление, что здесь местные аборигены рассекают тундру на собачьих упряжках. Этого не было. За два года я видел две упряжки. На одной приехал на нашу площадку рыбак с озера Ожогино, другую видел в посёлке, когда ездил на ГТТ за почтой. В этот период в тундру пошла техника - вездеходы.
В упряжке шесть собак, каждой необходимо три килограмма рыбы в день. Это пять-шесть тонн рыбы в год. Не каждый рыбак сможет себе это позволить. Начался разгон собак и упряжек. Основным видом транспорта становится авиация и гусеничные вездеходы. Вожаком упряжки становится самая умная псина. На нашей площадке жила стая собак у столовой. Стаей командовал бывший вожак Хмырь. Гордый и умный пес. Стая выдерживала чёткую иерархию. Бросят объедки, никто не бросается. Ждут. Подходит Хмырь начинает есть, тогда набрасываются все. Появляется новая псина, все оскалились, подходит Хмырь. Псина падает на спину и повизгивает. Хмырь подходит обнюхает, скажет что по собачьи, все - принимают в стаю. Наши бичи ставили петли на лосей. Хмырь отслеживал, как лось попадётся, он приводит стаю на свежатину. Бичи грозились, что убьют Хмыря. Он попался с лосём. Прострелили позвоночник и он приполз на передних лапах на площадку, долго умирал, солдаты со слезами ухаживали за ним, Хмырь умер через месяц. Его не выбросили, а похоронили под сопкой. Потом вожаком стаи стала Дочка. Эта тоже умная псина и бывший вожак упряжки. Прибежала за сорок километров, её хозяин дважды увозил её назад, но она снова убегала. Кто же захочет вкалывать, когда на площадке дармовой корм и собачья свобода.
Четыре еврея и икра
Лично я против евреев ничего не имею. С евреем из Питера - Лёвой Зарецким, мы прожили душа в душу в одной комнате. Просто привожу фактический случай. Звонят: техническая комиссия из Москвы. Естественно у нас небольшой переполох. Из вертолёта выходят четыре подполковника из управления и все евреи. Они народ грамотный, сразу приступили к проверки параметров. Сели обедать. Командир поставил перед каждым по миске с икрой. После того, как мы организовали рыбную ловлю на причале, икры было навалом, но мы так и не научились её готовить, она у нас была с прожилками. Но мы её такую употребляли. Смотрим, что дальше, все четверо спокойно и не торопясь слопали по миске. Утром никто из них не пошёл с проверкой, все дристали до вечера. Перед отлётом командир каждому из них вручил по трёхлитровой банке с икрой. Все остались довольны. Мы тоже.
Резервация
Летал из Чокурдаха на площадку «Малахита». Нужно было познакомиться с методом распределения нагрузки по фидерам и способом перехода, так чтобы не были заметны скачки напряжения. «Малахит» располагался напротив поселка юкагиров под названием Ойотунг. Расстояние между ними менее десяти километров. Мы трое лейтенантов планировали прилететь почтовым вертолётом в Ойотунг, вездеход с площадки должен был забрать нас.
Юкагиров оставалось на свете около двух тысяч. Они проживали в устье Яны, Индигирки и Колымы. Основное расселение юкагиров проходило на Индигирке от Сутуруохи (Белая Гора) до Русского Устья ( Полярный). Свой родной язык знала третья часть стариков, все говорили на смеси русского и якутского. Жили люди своим укладом, никому не мешали, кочевали, ловили рыбу. Пришла советская власть - начали сгонять в рыбхозы, детей в интернаты. Водка и болезни прикончили этот малый народ.
Тобольский казак Иван Ребров вместе со служивыми людьми пришли с моря на Индигирку в 1633 году и основали поселение Русское Устье. Женщин не было, брали в жёны юкагирок. Жители Русского Устья сохраняли свой старый славянский говор, веру и уклад до наших дней. Звали себя местными русскими. Цивилизация дошла и до них. Один из них проживал в общежитии аэропорта, я с ним несколько раз говорил, он работал пекарем в посёлке Чокурдах. При разговоре слышишь - говорит русский, но что говорит понять сложно. Он предупредил сразу «Если буду говорить по своему, то вообще не поймёшь». Собака по славянски - хохол, говорить - баять. Черты лица славянские, но с якутской примесью. Русское Устье и Ойотунг два селения вблизи Чокурдаха, оба расположены недалеко друг от друга вниз по течению по протоке Русское Устье.
В посёлке Ойотунг мы вышли из вертолета, нас никто не встретил. Пока мы летели, вездеход сломался. Вокруг нас собралась толпа юкагиров. Нас из «Малахита» предупреждали, что весь посёлок Ойотунг болен сифилисом. Мы несколько растерялись.
Посёлок состоял из пятидесяти полуземлянок и шести обычных рубленных домов. К нам подошла наша русская женщина и спросила в чем дело, пригласила в рубленный дом. Эта была жена начальника фактории. Она нас накормила настоящим
украинским борщом. Потом сказала: «Ребята, вот комната - располагайтесь на полу». Там было тепло и валялись какие то шкуры. Приехал муж, ездил по наслегам, принимал пушнину и всё рассказал. Картина выглядела удручающе. Юкогиры пьют, живут рыбной ловлей, бьют песцов, кругом тундра. Их собрали с наслегов в кучу, образовали рыбхоз. Сифилис в четвёртом поколении, внешних признаков нет, живут размножаются нормально, как чужой солдатик наскочит - готов. Юкагиров не лечат, просто наблюдают, для этого в посёлке две семьи врачей. Врачи так же живут в рубленных домах. Врачи - молодые специалисты после института. Две семьи врачей. Мужья и жены врачи.
Утром я зашел в одну из землянок посмотреть как живут юкагиры. Я видел нищету, но такой никогда. Нам говорили: «бедные индейцы, их американцы загнали в резервации». Американские резервации - это рай в сравнении с нашими. Полуземлянка представляет собой сооружение из тонких брёвен листвиниц. Один ряд стены, затем через полметра другой, между ними всё пространство забито мхом. Окна маленькие. Такой точно двойной пол и крыша. Землянка разделена на две части: в одной холодное помещение, в другом печка, стол, скамейки и во всю длину полати, где все спят скопом. В каждой избушке висело по одной керосиновой лампе и по две лампочки Ильича. В посёлке дизельная станция. Сколько их юкагиров осталось? Рядом с «Алмазом» в посёлке Оленегорск юкагиров тоже расселяли по щитовым домам.
(продолжение на следующей странице)
